Смертоносный груз 'Гильдеборг' - Страница 37

В одиннадцать мы дали прощальный залп салюта. Здесь с похоронами торопятся. Могилы белых остались в саду дома, а черных - на берегу реки. Районный комиссар и представители Аф- риканского комитета и Африканского консультативного совета вежливо помогали мисс Хармер грузить багаж в командирский вертолет. Потом в него сели расстроенный фермер и его мать. Неожиданно все для них потеряло цену, смысл; всей их прошлой жизни словно и не было. Они возвращали все до последнего клочка земли, оставляя тут свои души. Однажды так уйдут все.

Винты вертолета гнали волны горячего воздуха.

- Занять места в машинах! - приказал поручик Баневенто, стоявший у пулемета нашего транспортера, и мы двинулись во главе колонны обратно на базу.

ТОЛЬКО ДЛЯ БАНТУ! Из белых уже никто не вернется.

- Краус! - крикнул в окно через москитную, сетку сержант Грааб. - К шефу!

Я вскочил с казарменной койки. Наш отряд отдыхал, остальные прочесывали границу с Мозамбиком. Все вертолеты и бронетранспортеры были в деле. Ночное нападение на ферму, во время которого мы понесли более чем двадцатипроцентные потери, пробудило командование от летаргии. Откуда нападающие пришли и куда исчезли? Никто не сомневался в том, что нападение совершено Патриотическим фронтом Зимбабве. Если они пришли из Мозамбика, то для них должна быть закрыта дорога обратно. Они не смогут достичь границы раньше, чем вертолеты корпуса.

А мы пока подремывали в послеполуденной жаре на казарменных койках под разноцветными картинками голых красоток. Я натянул брюки, набросил рубашку и направился к командирскому зданию на другую сторону лагеря. Тяжелое солнце давило мне в спину. Вдалеке дрожала Иньянгани, и горячий ветер из Мозамбика доносил отчетливое гудение вертолетов. Капитан сидел в плетеном кресле за письменным столом и в упор смотрел на большую специальную карту границы, висевшую на противоположной стене. Он дремал с открытыми глазами. Когда я вошел, он потянулся и кивнул головой на другое кресло.

- Послушай, Ганс, - сказал он и снова вернулся взглядом к карте. Каждому, кого он вызывал по каким-либо причинам, он "тыкал" и называл по имени.

- Послушайте, - поправил я его медленно, и только тогда он действительно вернулся откуда-то с границы.

- Вы на самом деле - инженер-механик?

Из бумаг на столе он вытащил анкету, которую тогда, в порту, под визг полицейских сирен заполнял Тони Шефер. Мне показалось, что это было невероятно давно. Тогда нам даже не пришло в голову сказать неправду, изменить свое имя, национальность или профессию. Для нас это было несущественно, для нас дело шло о том, чтобы сбежать, не попасться в руки полиции. Но теперь капитан пристально смотрел на меня своими светлыми глазами и вертел в руке этот документ.

- Конечно, - сказал я, потому что все-таки временами думал, что мое прошлое что-то значит, хотя хорошо знал, что оно не значит ничего,

- Вы чех?

- Да.

- Так мы с вами почти земляки. - Губы, окаймленные императорскими усами, растянулись в улыбке,

- Почти...

- Гм... Вы способны привести в порядок машинный парк?

Я непонимающе посмотрел на него,

- Как это - в порядок?

Гофман встал, прошел к холодильнику, стоявшему в углу комнаты, и принес две банки мюнхенского пива.

- Наш корпус, - сказал он и подал мне одну из них, - получает новые машины только в обмен на машины, уничтоженные в бою. Так это определено контрактом. Террористы, конечно, не имеют тяжелых орудий и уничтожают машины редко и, скорее всего, случайно. Как сегодня ночью транспортер сержанта Додеса. Однако идет усиленное изнашивание. Запасные части, правда, я могу получить бесплатно, это тоже есть в контракте, только у меня нет никого, кто был бы способен квалифицированно производить ремонт. Я не могу притащить бронетранспортеры с границы и послать их в ремонтные мастерские. Этим я нарушил бы контракт. - Он медленно открыл банку и долго пил. - Понимаете, о чем я думаю?

Я торопливо обдумывал. Могу я сказать "да"? Справлюсь ли я с этим? Никогда ничего подобного я не делал. Моя профессия была совсем иной, Гофман, очевидно, думал, что инженер-механик должен справиться со всем.

- А что водители? - спросил я.

Он махнул рукой:

- Умеют только крутить баранку. Они - солдаты, а иногда даже и этого нет. Солдат из них мы должны сделать здесь.

Это было ясно. Авантюристы со всего света имели другую квалификацию.

- Один я с этим не справлюсь, - сказал я.

- Конечно, мы создадим ремонтное отделение, а вы будете им командовать. Людей можете отобрать себе сами. Но это не освобождает вас от участия в боевых действиях. Будете получать доплату и время на проведение ремонтов.

- Может быть, я попытаюсь взяться за это, но не ждите чуда. Без квалифицированных работников...

- Отлично. Вы получите звание сержанта и скомплектуете ремонтное отделение. Просмотрите все машины, до конца недели я хочу получить список самых необходимейших запасных частей. Мне кажется, что период спокойствия кончился. Мы должны подготовиться к регулярным боям. Политические совещания в Солсбери не ведут ни к чему, это делается для того, чтобы выиграть время, а этим партизан никто не остановит. Мы будем завалены работой. И должны выжать из командования все, что удастся.

Мне пришло в голову, что это - случай, значение которого я не могу еще определить. У меня будет большая свобода передвижения и, может быть, даже возможность привозить из Солсбери запасные части. И таким образом пересечь на транспорте границу, отправиться через всю Африку... Я улыбнул- ся; разумеется, это была бессмыслица. Фантазия.